Блог Светланы Осадчей

Вам давно приходилось красить забор? Нет, не для себя на своем дачном участке. А для других.
Давно вы работали бесплатно? Я имею в виду не за деньги, а за жилье, еду и приятную компанию.
А просто так что-то полезное делали? Что? Для кого? Для постороннего, малознакомого человека.

Как часто вам приходится делать что-то руками? Вы садовник, строитель, ремнтник, сантехник, электрик и просто тот, с кем приятно посидеть поговорить за чашкой кофе?
Почему вы решили, что ваша работа может быть оплачена только деньгами?
— Бен! Сегодня мы поедем к одному моему другу. Он просил сделать кое-что из камней и цемента. Ты как?
— Круто! Поехали! Каменщиком я еще не работал!
— Ну, ничего сложного. Если руки из нужного места, все просто! Я покажу.

Я не знал тогда, из какого места у меня руки. Часто мне приходилось слышать, что не из того. Но Саймон меня совсем не знал, поэтому я мог использовать это и найти для своих рук новое нужное место. Мы погрузили в прицеп несколько мешков с песком. Пакет цемента и миксер. Зябкое утро обещало ясный жаркий день. Обильный завтрак — овсянка с молоком, багет, сколько угодно сливочного масла и раскаленный кофе. На рассвете я вылезал из постели с трудом и стуча зубами, а теперь уже совсем не хотелось кутаться.

Простые добрые люди одеваются в простую удобную одежду. Просто выходят из дома и со спокойными расслабленными лицами, наслаждаясь каждым моментом простой жизни, просто занимаются своим простым делом. Каждая минутка первого рабочего дня наполняла меня спокойствием и расслабленной уверенностью. Мужчины занимаются мужскими делами. Строительство. Женщины женскими. Огород. Так и было решено.

Наша Реношка, медленно покачиваясь на грунтовой дороге, выкатилась на асфальтированный проселок. За пятнадцать минут мы оказались на горе возле старинного французского дома, который вероятно еще в 11 веке принадлежал какому-то местному зажиточному крестьянину. Небольшой, размером с половину футбольного поля, участок. На нем дом; большой, размером с дом амбар, и покрытый брусчаткой двор. Все из камня. Забор, стены, перегородки в зданиях, всё построено из камней и раствора. Камни для стройки были припасены заранее. Нам оставалось только замесить цемент и уложить на середине площадки каменный круг диаметром в пару метров.

Выложив кое-как встык подходящие большие камни, мы скрепили их раствором. Еще ряд. Камни сверху ложились, как мозаика. Мы скрепляли их раствором, давали раствору немного застыть, потом еще один ряд, и еще. Казалось, что даже совсем не подходящие по форме и размерам камни находили себе место в ряду. Иногда под крупный булыжник нужно было подложить мелкий плоский камушек, чтобы оба лежали прочно, не рассыпались и раствор их схватывал. Одно мешало мне работать в тот день — перчатки. Совсем не давали мне чувствовать камни. Иногда мне казалось, что камень прочно лежит на месте, но когда я подливал раствор, он вдруг «оживал» и сползал со своего места. Я со злостью сорвал перчатки. Теперь я пальцами чувствовал, лежит ли камень, упирается он ребром в другой или болтается. Подходит он или нужно найти другой.

Так и шла работа. Саймон месил раствор в миксере, выливал готовый в тачку и тут же мыл миксер и инструмент. Потом мыли тачку, мастерки и опять. Мы расходовали воду, но все время работали чистым инструментом. Хорошо, что воды здесь столько, что можно ее не экономить. К середине дня посередине площадки уже стояла круглая стенка полуметровой высоты. Так вот как строили в старину в этих местах! Наше сооружение здорово напоминало мне прочие, виденные мной в этих краях. Изгороди на полях, башни, простые дома и целые замки были построены подобным простым способом. Мы стояли с Саймоном и смотрели на нашу работу, друг на друга и одобрительно кивали. Уложив мозаикой сверху на раствор ряд плоских камней, мы закончили.
— Хорошая работа! — хлопнул меня по плечу Саймон в ту самую секунду, когда хозяин дома вышел  посмотреть на результат наших действий.
— Да! Отличный будет фонтан! — ответил я, чем рассмешил Саймона и его друга.
— Фонтан? Хорошая мысль! Но вообще-то мы строили клумбу!

Мы посмеялись. Я так был увлечен процессом, что даже не подумал спросить о результате!
И уже позже я все никак не мог привыкнуть к то и дело посещавшим меня в нашем путешествии странным чувствам.
В тот момент, стоя перед только что сложенной мной стенкой, я понял, что могу быть кем угодно. За день до этого я был садовником, формировал живую изгородь, равнял лужайку. На следующий день я стал маляром. И казалось странным, что у меня всё получалось. Даже если случались ошибки, мне удавалось их сгладить. И руки каждый раз находлись у меня на новом месте, с нужной стороны.

Борис Ниминаев

— Саймон! — строго сказала Линда, глядя на стоящую перед ним большую тарелку, на которой осталась всего пара блинов. Я уже заканчивал их выпекать.
— Дорогая, понимаешь? Я тут… Но это довольно вкусно! Тебе надо попробовать, — безо всяких оправданий и вины спокойно произнес Саймон.
Не дожидаясь реакции, я подбросил очередной блин и выложил на отдельную тарелку, которую передал Линде. Дымящийся круг источал всем знакомый запах правильно приготовленного блина.
Линда с видом гурмана капнула на него немного лимонного сока, посыпала сверху коричневым сахаром.
— Ты знаешь, Бен, так англичане едят блины!
— Это интересно, надо попробовать, — ответил я, повторив действия Линды. Было действительно вкусно!

pancakes pile on yellow checker tablecloth

Здесь совсем не хочется превышать скорость.
Наоборот, хочется ехать еще медленнее, ведь каждый поворот, каждый пейзаж, каждое уютное семейное поместье, которых много на этой дороге, как будто просят остановить на них взгляд. «Полюбуйся на меня!»

И это было то, зачем мы приехали сюда. Наши друзья через неделю знакомства уже любезно доверили нам свой Smart, на котором в то же утро мы рванули кататься. Просто так, куда глаза глядят.

Сейчас это была не экскурсия. Мы просто ехали вдвоем, вдыхая весеннее очарование старой Европы, пронизанное свежей прохладой и теплыми естественными запахами. Так мы проехали несколько деревушек, когда неожиданно оказались на горе возле старинного городка 13 века Najac.

Прогуливались. Глазели по сторонам. Читали надписи и вывески. Весь город был обклеен «выборами мэра». В городке из 600 человек кандидат был один. Это был мэр городка. Его портреты висели везде, где мог поместиться, не испортив вида здания, клочок бумаги. Портреты совершенно точно передавали черты этого пожилого солидного господина. Его худощавое лицо украшали седеющая шевелюра и прямые длинные усы. На фото, как и в жизни, он был серьезен и слегка пьян, в чем мы могли убедиться немедленно.

Он вышел из своего дома, стоящего прямо на главной улице , по которой как раз шли мы.
— Доброе утро, мсье мэр! — приветствовали мы его, как будто мы жители городка.
— Доброе утро! — нисколько не смутившись, чинно ответил он, поправил усы и продолжил начатый разговор с главным и единственным электриком города.
— Мы уже знаем, кто будет нашим мэром! — я не сказал этого, потому что не знал языка, но мне очень хотелось сделать это, разумеется, с доброй шуткой.

Мы поднимались дальше. Одна узкая улочка ползла змеей через весь город прямо к тропе, ведущей в замок. Там бродили, тихонько переговариваясь, редкие туристы. Местные жители открывали лавки. Местные коты сидели и грелись в солнечных пятнах, от покрытого светлыми облаками неба. Местные петухи то и дело горланили сельские мотивы.

Я оставил Свету на тропе, а сам решил обойти замок. Но это оказалось не так просто. Сначала я продирался через колючие кусты. Потом искал проход в глухой стене, которая одним торцом смотрела в обрыв. Потом стоял на краю обрыва и осматривал долину, которая с этого места имела особенно красивый вид. Потом самое трудное — нужно было пролезть вдоль отвесной стены замка и не упасть в обрыв.

Немного усилий, и я оказался на каменной площадке, поросшей мхом. С одной стороны была стена. Со всех остальных пропасть. И тут я вдруг почувствовал страх. Я был изолирован. Время, которое застыло в этом безлюдном месте, вдруг обрушилось на меня. Исчезло все, что хоть как-то напоминало современность. Не было здесь ни линии электропередач, ни железной дороги, ни асфальтированного шоссе. Я только слышал давление этой гулкой тишины.

Вся эта вековая масса то сжимала меня, то поднимала, как пушинку. Я кожей чувствовал то тепло, то холод этого течения, как будто я вошел в реку, которая постоянно меняла направление, температуру и плотность вод. Так явно, просто и безжалостно меня сдавливало и отпускало и снова погружало. Но я быстро привык к этому явлению и стал им наслаждаться. Я ощутил, как меняются века, как меняются ландшафты и русла рек. И я увидел, как нерушимы камни. Как прочен раствор. Как верны руки строителей этого замка. Сквозь тишину я услышал их голоса. Почувствовал, как вибрируют камни под их инструментом и копытами лошадей тамплиеров, въезжающих в ворота замка. Как дни и годы укладываются в стену, на которой я теперь стою.

Я провел ладонью по 13 веку. Взял пальцами кусочек мха и ощутил его запах. Умиротворяющий аромат сегодня на прочном основании веков. Потом я уцепился руками за небольшой уступ и в два движения оказался на склоне оврага, примыкающего к стене.

Он был совсем уже ровный, и на его зеленом травяном склоне росли цветы. Маленькие совсем одичавшие светло-красные тюльпаны, лимонного цвета нарциссы, соцветия клевера. Я удивился и умилился. Как это время не раздавило эти ранимые цветки. А с чего вдруг? Это я здесь гость, а они тут живут. И вот эта птица и котик на лестнице, ведущей к замку, и куры, которых держит смотритель замка прямо здесь на маленьком подворье при музее. Они живут здесь. Не буду я трогать это все. Просто пройду мимо, и созерцание этих простых давно сложившихся радостей останется немного и во мне, как и массивное дыхание времени.

Я вернулся ко входу в замок поцарапанный, но счастливый. Спускались мы через дворы. Здесь крыши домов располагались вровень с брусчатой дорогой. Многоярусные сады и покрытые зеленью разрушенные стены создавали необыкновенную атмосферу тихого размеренного счастья. До всего был один шаг. Шаг, остановка, наслаждение очарованием места. Мы еще долго лазали по самым тихим и потаенным местечкам Chateau de Najac, пока не заурчали наши животы.

Воскресный рынок во Французской провинции — это отдельное, ни с чем не сравнимое удовольствие. В любом, даже в самом маленьком французском городке, есть рыночная площадь. Это то самое место, куда приходят местные жители, чтобы купить свою любимую еду, встретиться с друзьями, посидеть в уличном кафе и насладиться окружающей атмосферой. Французы и заезжие туристы (которых, к слову сказать, в марте месяце совсем не было) бродили среди прилавков с сыром, мясом, рыбой, фруктами и овощами, периодически останавливаясь, чтобы поздороваться и завязать разговор друг с другом.

Первыми, кто принял нас по системе HelpX/Workaway, были Саймон и Линда. Они оба переехали из Лондона. Саймон работал на госслужбе, был идеальным семьянином, с женой и детьми. Потом у него начался кризис среднего возраста, с женой он развелся, и встретил Линду. Линда уговорила его начать путешествовать. Они поехали по Европе, и через какое-то время оказались во Франции, где и остались насовсем. У них очень милый, очень французский домик с лужайкой у реки. Ближайший продуктовый магазин находится в 15 километрах. Сельская глушь, в общем. Но они чувствуют себя идеально счастливыми!